Слава Лопатин — педагог с большим опытом, педагог-мастер, ученики которого стройным псалмопением и нежным звучанием флейт украшают праздники на Горе, Литургии в Черемшанке. В 1994 году Слава окончил Красноярский Государственный Университет, где учился на психолого-педагогическом факультете, десять лет преподавал в красноярской гимназии №1 «Универс», защитил диплом по вальдорфской педагогике в Москве, проходил практику в Германии. С 2002 года работает с детьми в Черемшанке вместе с женой Ириной и другими единомышленниками, с нынешнего учебного года является директором школы «Истоки».
Слава рассказывает о том, как проводятся уроки музыки в «Истоках» и, в частности, о роли музыки в развитии ребенка:
— Разработано много разных методик музыкального образования. В нашей государственной системе образования, например, есть учебники музыки: во многих школах теперь проходят музыку, практически не музицируя. Все зависит от того, какую задачу мы ставим. Я для себя ставлю задачу развития музыкальных способностей у ребенка. Ведь такого понятия, как отсутствие музыкального слуха, просто не существует. Я понял это, когда в Германии побывал: для меня это было словно откровение. Отсутствие слуха – это чисто наша советская фишка. Пришел ребенок поступать в музыкальную школу, сразу в ноту не попал, ему говорят: «Ну, все, медведь на ухо наступил, у тебя нет слуха». И человек потом всю жизнь живет с заблуждением, что у него нет слуха. Но нет такого явления, как отсутствие слуха. Есть просто более развитая музыкальность и менее развитая… А в музыкальную школу не берут, потому что им неудобно работать с менее развитыми. Проще взять того ребенка, у кого музыкальные способности уже раскрыты.
В своей практике с 1991 года, активно с 1994-ого, — вот уже третий десяток пошел! – я не наткнулся ни на одного ребенка, у которого никак не развивалась музыкальность: не работает, не нравится, не поет. Есть дети, у которых просто нет предрасположенности к музыке: непоющая семья, никто в окружении не играет на музыкальных инструментах или, нашим языком говоря, нет опыта души. Если у ребенка такой опыт есть, он сразу проявляется, фонтаном прорывается. Опыт плюс благоприятные условия. Причем благоприятные условия — это живое музицирование, когда дети слышат именно живое пение, звучание живого инструмент. Вот тогда этот резонанс происходит. А если дети просто ходят в наушниках и постоянно слушают какую-то музыку, происходит обратный процесс: чувствование музыки где-то внутри закрывается, как-то спазмируется, словом, не развивается. Тот же результат дает пение, связанное с записями, с минусовками, караоке. Я считаю, что караоке — вообще анти развитие, если говорить про маленьких детей. Потому что под караоке может петь с самого маленького возраста именно тот ребенок, у которого опыт был, он сразу начнет петь легко. А тот, у кого не было опыта, под караоке не научится. Ведь музыкальное развитие — это как некое таинство, раскрытие человека изнутри: отклик души пойдет только на тонкие живые вибрации.
Я считаю, что музыка вообще — это очень тонкая прослойка между нашим психическим бытием и миром духовным. Во все времена и у всех народов связь с Божественным происходила через песнопения, причем они же всегда живые были. Нашей музыкальной культуре тысячи лет, и всегда музыка была только живая. На графиках можно увидеть, что звук, пропущенный через цифру, теряет самые тонкие вибрации.
Обо всем этом я с родителями разговариваю. И самого себя привожу в пример. Что во мне развивало музыкальность — музыкальная школа, диплом музыкальный по вальдорфской педагогике? Кстати, очень интересная была тема: «Каждый ребенок – музыкант». Как раскрутить каждого ребенка, любого ребенка, чтобы он запел. Если этого достигнуть, у нас на литургиях не будет ситуаций, когда только хору можно петь, остальным лучше молчать. А в нашей школе мы пытаемся выстроить работу со всеми детьми. Не для того, чтобы они стали музыкантами. Для начала – чтобы пели и играли на детской литургии. Я поработал с ребятами на слете перед праздником 18-ого августа: попробовал разучить с ними псалмы в два голоса и отказался, увидев, что достигнуть этого за пару дней нереально – пели вообще мимо. Надо учить детей петь. И об этом должны позаботиться мы, взрослые.
К примеру, хор «Истоков». Кристоф приезжает к нам в школу раз в неделю проводить хоровые занятия. Пол сотни подростков из 5 -11 классов поют в три голоса и звучат не хуже, чем звучал его взрослый хор, может, даже интересней. Так вот, большая часть этих детей в садике и в начальной школе прошли определенную подготовку, они играют на инструментах, в основном на флейтах, то есть, получили музыкальное развитие.
Я считаю, что музыку, особенно произведения наших ребят, наши псалмы надо исполнять чувственно, умение должно прийти через удовольствие, музыкальное наслаждение. Иначе нельзя. Мы один псалом разучиваем три месяца… Но именно такой подход дает качественный прорыв, когда благодаря одному псалму дети получают навык многоголосного пения, опыт, практику, чувственное расположение.
Для примера расскажу, как мы учили удивительный псалом «Боже, трепетно», который сейчас поют везде. Начали мы его петь год назад с третьим классом. На уроке музыки, точнее, на утреннем круге я детям несколько раз спел его, показал, они подпевали.
Потом на занятиях по речи они проработали текст, списали, как стихотворение. На следующем уроке мы продолжили вместе петь и стали подбирать мелодию на свирельках – она достаточно простенькая, я специально такой псалом подобрал. Пара-тройка занятий – и все, у кого-то из ребят уже стало получаться уверенно, и мы стали петь «Боже, трепетно» каждый день на утреннем круге, а дежурные по очереди подыгрывали на свирели. Таким образом, через месяц все уже знали этот псалом: все пели и играли на свирельках. Тогда начался переход от свирелек на флейты. По плану вторая четверть – переход на флейту. Пальчики уже приноровились, но на флейте аппликатура другая, поэтому в течение следующего месяца мы плавно переходим: кто уже может, играет на флейте, кто пока не может – на свирели. И параллельно мы продолжаем этот псалом петь. То есть, играем каждый день на круге, и два раза в неделю на уроке музыки дорабатываем. Тем, кто быстрее освоил флейту, даю уже альтовую партию. И на круге начинаем петь альтовую партию. Постепенно появляется флейта второй голос, постепенно со второго месяца появляется двухголосие. И это все происходит как бы играючи, то есть, постоянно присутствует детский интерес научиться.
А как он может надоесть, если он постоянно с каким-то «наворотиком», и у сильных детей есть возможность что-то новое учить, у слабых – дорабатывать? Как может быть скучно, если постоянно новая задача? Музыкальный материал тот же самый, но учебная задача все время новая. Продвинутые уже осваивают другие флейты, а слабенькие, только перешедшие со свирели на флейту-сопрано, тоже комфортно себя чувствуют: у них стало получаться. Один мальчишка начал выпрашивать у родителей теноровую флейту… Это даже для меня стало показательным моментом. Я с ним отдельно учил партию тенора на флейте. И когда на следующем уроке (это было вроде перед самым Рождеством) я сказал: «Послушайте, как это будет звучать на три голоса», дети сидели, замерев, открыв рот. Я выбрал сильного сопраниста, который мог четко сыграть свою партию, сильного альтиста, сам понимая, что сейчас мне нужен акцент именно на музыкальное наслаждение. Трое играют, а мы все слушаем: вот оно наслаждение! Все дети в теме, и они слышат, как в музыке появляется что-то новое и добавляет свои краски. Вот это — живое музицирование. Когда оно одновременно связанно с личным продвижением – это сильнейшая мотивация для работы… Потом старшая группа, мои продвинутые флейтисты, вдруг говорят: « Слава, мы не поняли, мелкие какой-то новый псалом играют, а почему нам его не показываешь?» Я даю ребятам партитуру, и они сразу играют, потому что для них этот псалом очень прост. Я поэтому им и не дал, что слишком прост, у них свой репертуар огромный. Так нет, их задело! И все, тут я уже использую другой прием: раздаю ребятам партитуру, на первой репетиции разбираем, на второй они уже играют в четыре голоса, сразу, можно сказать, идеально. Если с малышней я три месяца учил, то старшие играют сразу, но и те, и другие – с удовольствием! Вот вам на примере изучения одного псалма все нюансы педагогического подхода к работе. Профессиональным музыкантам не всегда понятно, зачем это нужно. Ну, раздали бы сразу ноты по партиям: все! Сели, играем. Но тогда отсекается момент вот этого наслаждения, нет появления всегда чего-то нового. А с наслаждением слушают именно то, что сами хоть чуть-чуть умеют делать.
Раньше ведь все пели! В народе эта практика передавалась из поколения в поколение.
Сейчас вернусь к тому, что начал рассказывать: моя музыкальная подготовка началась с чего? Мама пела всегда, в любых условиях! Я уроки делаю на кухне, она поет — все эти песни 70-ых, 80-ых… А я делал уроки да подпевал ей потихоньку. Она просто пела для себя с удовольствием. Так же и все родственники. День рождения, Новый год: собрались, застолье, отец баян достал, и все – поют и поют. Голоса строят по наитию – как грузинский хор. Этот опыт у нас в культуре еще жив. Я вот этот поток словил, это мое главное музыкальное образование, которое не смогла сломать система, когда в музыкальной школе меня гоняли на хор, а я уворачивался. Когда дозрел сам, то понял: важен этот момент удовольствия. Можно водить детей на концерты живой музыки, на хоры, но ценить, понимать и чувствовать ее начнет тот, кто сам хоть чуть-чуть в теме, имеет хотя бы примитивный уровень. Только тогда человеку становится интересно, тогда что-то внутри завибрирует. Поэтому для меня важно дать каждому ребенку практику – некий толчок. Кто-то легче пойдет, кому-то сложнее будет даваться. Лично я свою работу ориентирую на тех, у кого не получается. Если у самого слабого через какое-то время получилось – это и есть результат.
Это подход преподавания музыки в целостной педагогической системе общего образования. Можно связать музыку с другими предметами, с той же математикой, например. Такую тему, как простые дроби, я объясняю при помощи нот: восьмые, четвертные – по сути, те же дроби. Даю задания записать мелодию дробями. Да много разных приемчиков. Многое взято из вальдорфской методики, что-то из других. Про школу Щетинина наверняка все слышали: там тоже все поют, все танцуют. Тот же эффект, который в обычных общеобразовательных школах сложно найти. Это целостная методика, взаимосвязь всех предметов. Музыка – один из важных показателей. Для меня музыка важна также для социализации. Повторюсь, это самое лучшее социальное упражнение. Вот на уроке миропонимания мы учимся приходить к единому пониманию. На музыке, если мы хорошо спели псалом, значит, мы пришли к единому пониманию. Это здорово социализирует. Особенно когда включаются разные инструменты, не только флейты – металлофон, колокольчики, гитары, в зависимости от музыкального материала. И каждый ребенок делает что-то свое, но дополняя к общему, и когда вот это общее, совместное происходит, это уже звучит как таинство, неважно, сезонная песенка, псалом или канончик. В конце каждой четверти у нас проходят концерты, где мы играем и поем все, что учили. То есть, концерты не готовятся специально. Это тоже очень важно. Мы работаем в течение четверти на интересе, с удовольствием, и просто показываем то, чему научились. В конце одной четверти та же вещь исполняется двухголосием, в следующей четверти – уже трехголосием. То есть, нет такого, что произведение готовили только для концерта, а потом выдохнули и забыли. Если это осенняя песенка, через год повторим, но уже гораздо круче. И тогда просто шикарные моменты происходят. Малышня начинает подбирать у старших. Старшие, помня пройденный материал, помогают младшим.
