Всегда говори реальности: «Да!»

В один дождливый летний вечер добрая половина редакции газеты (Павел Штемпелев, фотограф Сергей Гивиряк и я) отправились в гости к Алексею Рагсу, предвкушая удовольствие от хорошего кофе, доброго юмора и увлекательной беседы. А тема беседы давно напрашивалась: за последнее время Лёша снял немало фильмов, роликов, репортажей об общине – это его церковный труд. Что, как и зачем снимает Алексей Рагс? Об этом и о многом другом мы решили рассказать нашим читателям.

— Лёша, как тебя, музыканта (если кто не знает, Алексей – дипломированный скрипач), как это сказать…
— Угораздило!?
— Вот, вот! Не литературно, но точно! Как тебя угораздило заняться видеосъёмкой? И как давно ты этим занимаешься?
— С самого начала, с 1993-ого года.
— Больше некому было или как?
— Больше некому было. А моя вторая специальность – звукозапись. Я ж приехал из шоу-бизнеса! В Москве работал звукорежиссёром на студии, в аранжировках участвовал, то сё. А камеру в руки впервые здесь взял. Кто-то из гостей, приезжавших в общину, подарил, мне её и дали. Начал снимать наши праздники, встречи с Учителем. Это было ещё в Малой Минусе, Дом только начинали строить.
Сейчас вспомнил такой яркий кадр с одного из первых праздников… Хотя нет, камеры у меня тогда ещё не было, просто кадр запечатлелся в голове… навсегда: сидим мы, человек тридцать, в кругу, горит костёр, а Учитель стоит спиной к долине; солнце уже село, а на небе такое оранжевое зарево пылает… Но камеры тогда ещё не было – жалко, что не было…
А потом я снимал, снимал, снимал. Монтировал. Мне специально купили монтажный пульт, когда Учитель с ребятами приехали из Израиля, и мы стали фильм делать. Вот так и пошло…
— Расскажи какую-нибудь интересную историю о съёмках. Наверняка были всякие приключения…
— Наверное, чего-то такого яркого сейчас и не вспомню… Так получилось, что съёмка праздников сначала была на мне, и за годы всё просто слилось в один большой праздник!
— Но ты же не только праздники снимал! Были и видеоклипы.
— Были клипы, да. Они все на моём канале на YouТube, есть на что посмотреть. Тебя, между прочим, тоже снимал на водопаде…
— Стоп, об этом я сама напишу! Это одно из самых ярких моих воспоминаний, будет, что внукам рассказать…

«Было это лет 15 назад. Рагс тогда жил в ММД. Мы общались, точнее, время от времени он вправлял мне мозги, умудряясь при этом не ранить воспалённый чувственный мир. Вот задумал Лёша очередной клип на свою музыку, — он тогда бредил кельтскими мотивами, — и пригласил Надюшку Худякову (теперь она живёт в Таятах, мама троих детей) и меня сняться в сцене на Можарском водопаде. Требовалось всего-то потанцевать на берегу в красивых платьях старинного фасона. Что кельтского во мне разглядел Лёша – до сих пор ума не приложу. Так или иначе, я согласилась. А кто бы на моём месте отказался?
В Можарку приехали с вечера, переночевали у друзей Лёши. А утром зарядил дождик. Ждали, ждали — к обеду немного прояснилось. Поехали на водопад. Мы с Надей в длинных, благородно-шёлковых платьях, волосы распущены – красота! Лёша командует: «Брызгайтесь водой, смейтесь, кружитесь, в общем, ведите себя естественно!» Мы очень стараемся, но… «естественно» не получается! Почему? Да потому, что уже конец сентября, то и дело накрапывает промозглый дождик, а каменно-глинистый берег, как вы сами можете догадаться, весьма скользкий! Но мы — усердные девушки, мы продолжаем стараться. Правда, время от времени бежим назад в машину греться, пьём горячий чай из термоса, закутавшись в пледы… Затем возвращаемся на водопад и танцуем, смеёмся, брызгаемся водой – картина маслом «Летний день»!
А что Лёша? Наш улётный кинооператор всё это время снимал, снимал, снимал – то по колено в воде, то на камнях, в поиске ракурсов, света, тени и чего-то там ещё, ведомого ему одному…
Словом, приключение длилось почти сутки, непосредственно съёмка – полдня, а в клип попали несколько фрагментов от силы на минуту. Но всё это, — и приключение, и съёмка, и клип, — было действительно красиво…
Спасибо, Лёша!»

— Идей для фильмов у меня всегда было много. Потом количество стало меняться на качество, скажем так. Например, для «Молитвы» я собирал материал в течение пяти лет. Ездил со своими концертами по городам, по ближнему зарубежью и везде снимал. В Латвии, в Литве костёлы разные, много снимал в Питере… Собирал материал, чтоб хватило на 42 минуты. Получилось не совсем в том качестве, как мне хотелось бы… Но что есть, то есть. А хотелось бы снять по-настоящему, чтобы 4 К (ред.: термин, обозначающий видео с очень высоким качеством), чтобы все капельки были видны да чтоб они искрились, где надо… Думаю, когда-нибудь смогу это сделать.

— Будем надеяться… А вот скажи: мы тебя знаем как человека с большим чувством юмора, но все твои фильмы очень лиричны. Почему?
— Что почему?
— Почему нет комедий?! – уточняет Паша Штемпелев.
— А потому что никто не хочет сниматься в комедиях! Бродить с камерой и смотреть, где да как кошки-собаки шкодят – можно, конечно, но это долго и нудно. А люди сразу становятся серьёзными, когда видят человека с камерой. Скрытая съёмка запрещена законом. Так что пока никак!
Пока у меня есть желание делать больше видовых фильмов, которые могут помочь кому-то (кому это нужно будет) просто привести себя в порядок. Хороший видеоряд, хорошая музыка – то, что позволило бы отвлечься от забот, ненужных переживаний. Вот как «Псалмы над водой». Река, красота, псалмы звучат. Человек включил, посмотрел, отвлёкся на 8 минут – и потом уже как-то по-другому видит свои проблемы.
— Расскажи, как снимал «Псалмы над водой».
— Горский хор поплыл на сводные репетиции в Таяты, по дороге хористы из других деревень присоединились. Я со священником Алексеем плыл. Командовал, куда ехать, и священник смиренно исполнял мои капризы! И ещё я хористов гонял: «Ну-ка! Всем построиться!»
— И они слушались?
— А куда им было деваться?!
— Люди решили отдохнуть, тихо-спокойно сплавиться по реке, и вдруг нате вам – Рагс с камерой в Тюхтятах пристроился!
— Сюрприз! На середине реки их ждал сюрприз! «Ребята, сегодня мы будем петь!» А они что – они же верующие! Пели, притом на камеру. И получилось очень удачно. Не помню, на каком псалме, но картина была такая: тишина вокруг, вёсла отложили, ребята поют, лодки плывут – и тут птица петь начала, совершенно попадая в тональность и в ритм! Жалко, что невозможно было зафиксировать звук так, как хотелось бы, для этого нужна дополнительная аппаратура. А у нас был только смартфон Димы Мельника, который он положил рядом с собой, поэтому получилось соло Мельника, пришлось обрабатывать…
— Но, в принципе, ты артистами доволен?
— Да! Они когда начинали петь, просто раз! – и пропадали! Только звук плыл над водой… У Гриши Цветкова были проблемы с лодкой, и он отстал метров на 50, даже больше — точечкой сзади виднелся. Так вот, он всё слышал, как ребята пели! Я просто чувствовал, как звук летит над водой! А природа слушала… Как только они начинали петь, сразу хлоп! – и тишина… Внутри и вовне – тишина, только псалом звучит.
— Одна из твоих последних работ – «Начало каникул в Обители Рассвета». Ты регулярно снимаешь детей на Горе. Как они на камеру реагируют? Привыкли уже или пробуют позировать?
— В первый день чувствовалось, что некоторые на камеру работают, кто-то, наоборот, стесняется, в общем, присутствие камеры создавало некоторое неудобство. Но на второй день они уже не обращали на меня внимания, просто были такими, какие они есть.
— О чём ещё тебя спросить? Про планы не будем…
— Про мечты! – подсказывает Серёжа Гивиряк.
— Ну, мечта у него одна – 4К! — говорит Паша Штемпелев.
— И что ты с такой крутой камерой будешь делать?- не сдерживаюсь я, хотя прекрасно знаю: сейчас Лёху понесёт…
— О-о-о-о! О-о, ребята! Тогда будут такие «Псалмы над водой — 2»!
— Есть тема! – опять Паша. – На Тиберкуле есть островочки маленькие, а вечером там вообще тишина, реально можно хор туда закинуть…
— И плыть с камерой вокруг да ещё квадрик сверху запустить… — Тут Лёша мечтательно закатывает глаза.
— Вернёмся к «Псалмам над водой – 1», — я вовремя вспоминаю, что приехала брать интервью. — Есть ощущение, что это уже продукт новой культуры?
— Да. Думаю, да. По крайней мере, я ещё такого не видел. Может, где-то в глубинах интернета есть что-то похожее. Но даже если есть, это всё равно не то – по той простой причине, что люди не здесь живут. Поскольку нахождение нас в поле Учителя, в том, что здесь происходит, неизбежно оставляет свой отпечаток. Умело — неумело, но мы уже нечто другое здесь создаём, это факт.
— За 25 лет выживания, становления мы всё же начали создавать другую культуру?
— Я не скажу, что это культура другая. Это просто другая энергетика.
— Энергетика, которая накладывает свой отпечаток? Как тебе это видится в глазок камеры?
— Самое главное «другое», что у нас есть – это наши взаимоотношения. Реально таких взаимоотношений, как у нас здесь, больше нигде нет. Это зависит от мышления человека, от его реакций, его ценностей. А здесь, так или иначе, каждый из нас хочет себя изменить. И это формирует уже немножко другое сознание. А раз сознание другое, соответственно, и энергетика другая.
— А что скажешь о детях?
— Я люблю снимать детей.
— Ты ведь который год снимаешь «Детей Солнца» на Горе, мероприятия в «Истоках». Что думаешь о детях, которые родились здесь, сами выбрали путь Веры и уже с детства прилагают усилия жить по духовным законам?
— У них другое мышление. Меня очень удивила, в хорошем смысле, атмосфера, которая там создаётся. Дети откликаются на идеи взрослых, притом совершенно искренне. Это очень важно. Важно, что ребёнок не шпарит заученными фразами из Писания, а что он думает! Он думает, анализирует всё, что вокруг происходит. Я наблюдал, как на подведении итогов июньского мероприятия дети высказывались: они говорили, что им понравилось, что не понравилось, и аргументировали это! Вот это очень ценно, я считаю. Конечно, почти у каждого из них есть телефоны, смартфоны, но на слётах я мало видел детей с телефонами. Они были вместе. Они играли, просто общались, отдавая предпочтение живому общению.
— Спасибо. Ещё один вопрос, уже на другую тему. По пути к тебе мы беседовали об искусстве. Скажи, кино – это искусство?
— Если смотреть буквально, есть только два вида искусства – изобразительное и музыка. Всё остальное, на мой взгляд, носит временный характер.
— То есть ты фильмы делаешь не ради искусства? Тогда какова твоя цель?
— Исходя из своего понимания Писания, я считаю, что с каждым человеком надо разговаривать на его языке. Если ты хочешь не просто навязать своё мнение, а действительно поговорить с человеком, надо общаться на доступном ему языке. Наблюдая в интернете, что и в каком виде люди предпочитают смотреть, я пришёл к такому способу подачи снимаемых мною материалов: ни в коем случае ничего не навязывать, никаких ссылок на Учителя, как можно более нейтральный текст. Это просто репортажи о нашей жизни, а выводы пусть зрители делают сами! Вот «Псалмы на водой»: за неполную неделю 1000 просмотров; а там же нет ничего, просто музыка и река!
В таком же духе я хотел бы сделать фильм о детях. Показать наших детей, показать их глаза. Но это надо сделать технически качественно. Люди уже привыкли смотреть фильмы в хорошем качестве. А для этого нужна хорошая камера, дающая хорошую картинку…
— Я вот что хочу спросить. – Это Сергей Гивиряк. – Ты снимаешь праздники. Я тоже снимаю праздники. И есть проблема: когда я работаю, фотографирую, я не могу слиться с общей энергетикой…
— Да, выпадаешь. Железно! Либо участвуешь в празднике, либо занимаешься делом. Поэтому я и говорю, что для меня все предыдущие праздники слились в один большой праздник, в котором я практически не участвовал, я просто делал дело, которое надо было делать.
— А в Таятах, в недавнем мужском таинстве на Бурундате? Тоже оставался как бы в стороне?
— Нет. На Бурундате я просто отключился. Не захотел ходить, искать кадры, просто поставил камеру, включил, а сам отключился. Во-первых, когда мельтешишь с камерой вокруг, начинаешь людей отвлекать, создаёшь некий дискомфорт. Конечно, Серёга (имеется в виду С. Чевалков) ничего не сказал бы. Он уже привык, что я всё время кручусь рядом, как муха…
— Большая такая муха! – Это Паша.
— Такую так просто не отгонишь! – Это Серёжа.
— А вот тут не угадали! – запротестовал Лёша. – Было дело! Года два или три назад, 17 августа во время круговых танцев на поляне. Я был уже весь взмыленный, поэтому переоделся: шорты, белая футболка, шапочка голубенькая. А Серёга (Чевалков — ред.) мне: «Ты что здесь делаешь?!» Пришлось идти переодеваться. Так что и у священника есть предел, до которого он меня терпит!
Мы все хохочем, а потом ребята начинают представлять в красках, как в ближайшем будущем Лёша будет снимать все праздники с квадрокоптера, сидя где-то на пригорочке в майке и шортах, глядя в бинокль и нажимая кнопочки на пульте управления, и никому не будет мешать…
— Фильмы об общине – сейчас твой основной труд?
— Да, на данный момент я практически только этим занимаюсь. В Семье тружусь в свободном графике: если есть время, прихожу с утра на Круг, говорю, что могу в общем труде поучаствовать. Сейчас вот новые окна в школе вставлял… Что скажут, то и буду делать.
— Не против, если я выдам читателям девиз Алексея Рагса? «Я за любой кипеш, кроме голодовки!». Твоя нынешняя деятельность, видеосъёмка, соответствует твоей натуре?
— Да, но дело не в этом. Ведь важно не что ты делаешь, а как делаешь. Можно быть дворником и так мести двор, что за твоей спиной будут цветы распускаться. Для меня грань важности и неважности того или иного труда уже как-то стёрлась. В один из праздников я не снимал, просто был в службе таинств: стоял и кланялся людям, встречал их и провожал. И чувствовал себя прекрасно. Главное, хорошо делать то, что тебе поручили. А кто-то другой делает что-то другое. Ведь, в сущности, мы все делаем одно дело, где без одного маленького винтика может произойти сбой….
Безусловно, мне нравится творческий труд. Нравится музыку писать. Нравится делать видео. Нравится фотография. Но я себе уже давным-давно зарубил на носу большую зарубку, огромную такую: всегда говори реальности «Да!». Это моё правило. Что бы ни было – «Да!», и всё. А дальше разберёмся! Будет кипеш, но какая разница? Ты же сказал реальности: «Да!», — значит, реальность может на тебя рассчитывать.
— Меня воодушевляет твоя лёгкость на подъём! Знаю тебя уже 16 лет – ты всё такой же улётный…
— Это по жизни, да.
— А чувство юмора?
— Это у меня от отца. Он был классный — юморист, душа компании. Вот и я по жизни шутник. Даже когда был в шоу-бизнесе. Помню, полтора года работал звукорежиссёром с Ромой Жуковым, у нас в месяц было по 40 концертов. Представляешь, 40 концертов ты тупо слушаешь одно и то же! Знаешь наизусть, когда какую ручку сдвинуть, какую кнопку нажать, и всё одно и то же, в любом городе. Уже города все путались, я даже не понимал, куда меня привезли; привезли, выгрузили, а потом загрузят обратно в самолёт и дальше повезут… Вот, а в каждом концерте были так называемые песни «безысходки»: «Я пришёл, ты ушла, жизнь рухнула…» Ну, Рома поёт такую «безысходку», а я в этот момент сижу за пультом и ему в монитор (ред.: акустическая система, используемая для создания на сцене дополнительного звука, необходимого для ориентации исполнителей в музыкальном звучании) анекдот рассказываю. Барабанщик в покатуху, все за сценой в покатуху, а Роме-то лицо безысходное делать надо! Конечно, потом получал за это, но было весело!
— Музыку для своих фильмов ты пишешь сам, так ведь? – спрашивает Сергей.
— Это неизбежность. Существуют авторские права, и с ними надо считаться. С фильмом «25 лет спустя» такой казус вышел: только выложил фильм в интернет, как буквально через пару часов пришло извещение: «Вы использовали лицензионную музыку, не имеете права» и так далее. А там просто на концерте девчонки под эту музыку танцевали! Пришлось два номера удалить. Так вот, это первая причина, почему я сам пишу для фильмов музыку. Вторая причина – редко можно найти музыку, точно соответствующую настроению, которое хочется запечатлеть в том или ином кадре. Мне проще сесть и сделать нужный фон.
— У тебя на YouТube свой канал, правильно?
— Да. Около 400 подписчиков, более 80 тысяч просмотров. Там много чего есть: фильмы, ролики. Последний ролик Вадима Редькина «Пора Рождества» уже набрал 2 тысячи просмотров. Но в основном мне хочется показывать миру нашу жизнь. Именно такой проект мечтаю сделать, уже в хорошем качестве…
— Рагс целый час серьёзно говорит! Непривычно как-то…
— Хотите приколов – заходите к Рагсу на Фейсбук! – заявляет Паша.
— Там отрываешься?
— Почему? Не только! И на собраниях тоже! Мне разрешают. Потому что я редко говорю, но если надо сбить со слишком серьёзной волны, я всегда готов!
— Глядя на Лёшу, вспоминается любимый фильм про барона Мюнхгаузена, — говорю я ребятам. — Чисто внешне он на Олега Янковского ничуть не похож, но в глазах такая же смешинка!

***
Мы допили кофе, запили его изумительно вкусной водой, попадающей в дом из глубины скал, и засобирались уходить. Лёша показал комнатку, где он музыку пишет и фильмы монтирует.
— Так вот где ты работаешь! – сказала я.
— Здесь работаю. А ощущение дома – на Горе, — сказал Лёша.
Я быстренько опять включила диктофон и записала ещё один «сказ от Рагса». Получился впечатляющий заключительный кадр:

«Это случилось в один из моих приездов на Гору, ещё в самом начале, в 1995-ом (мы тогда заходили на неделю через неделю, баню строили в Небесной). Я пришёл по северной тропе, — это семь с лишним часов ходьбы, — немножко посидел в избушке Хлебнова и стал подниматься в Небесную. А рюкзак был неудобный, старый, образца 40-ого года, ерунда какая-то… просто бултыхался сзади. Тропы, как сейчас, тогда ещё не было. Вот я ползу наверх, ползу и, немного не дойдя до Камня-Сердца, спотыкаюсь. Спотыкаюсь и падаю вперёд, лицом вниз. Упал, да ещё сверху рюкзаком нахлобучило! Упал, лежу, и вдруг такое ощущение: «Я дома!»… Долго искал, долго шёл и, наконец, пришёл к себе домой… До сих пор, когда прихожу в Небесную Обитель, охватывает такое ощущение. Не то чтобы в другом месте его нет, просто там очень ярко…»

Ещё раз благодарим Алексея Рагса за откровенную беседу.

Материал подготовила Живиль Богун.
Фото Сергея Гивиряка.